Происхождение

Йозеф родился в сердце Баварии, в городе Мюншварц, можно сказать в сердце южных земель Альтенрейха. Его отец, Альфред фон Штернберг, был сдержанным и строгим человеком, камергером налогового департамента Империи и старым бюрократом, воспитанным в духе дореволюционного порядка. Мать, Элизабет фон Реттенбах, происходила из скромного, но ученого рода архивистов. В доме фон Штернбергов царила тишина, стены были обиты гобеленами, книги рассортированы по теме и языку, а каждый час в доме звучал не колокольчик слуги, а стук пишущей машинки и шелест сводных ведомостей.

С самых ранних лет Йозеф рос под бдительным взглядом матери и тяжёлым вздохом отца. В возрасте шести лет он уже знал, чем отличается налоговая десятина от сборного мита, а в девять самостоятельно вел семейные счета. Шахматы стали его единственным развлечением, и не столько ради удовольствия, сколько как способ предсказывать ходы не только соперника, но и судьбы...

Кровавый рассвет

Когда Империя пала, а Кровавый рассвет разметал прежний мир, Йозефу было всего десять. Он помнил запах горящих банковских архивов, знал, как выглядят люди, приходящие с оружием за бумагами, и видел, как на дверях семейного дома появились грязные следы сапог и инициал "R", знак реквизиции. Отец тогда ушёл добровольно, как он сказал, в "последнюю ревизию". Его тело так и не нашли...

Мать, оставшись одна, увезла Йозефа на юг, в монастырскую школу в Инсмортене. Именно там он провёл свою юность. Но не в молитвах - в подвалах монастыря он раскапывал заваленные хранилища, разбирал старые счета, пытался восстановить утраченное. Впервые он ощутил, как рушится мир, если у него нет счета, кадастра, логики.

Когда война захватила и Инсмортен, он бежал в старую библиотеку города Риттерхоф. Там, среди золы и книг, он встретил людей, похожих на него - бывших чиновников, архивистов, бухгалтеров. Не военных. Не солдат. Просто тех, кто хотел вернуть порядок. Именно от них он впервые услышал имя Маркуса фон Кински...

Восстановление и служба в Аустрейне

В 1931 году, когда Император провозгласил создание Аустрейна, Йозеф оказался в Вейне. Он стоял в очереди за пайком, когда впервые увидел новый герб на знамени над Рейхсратом. У него тогда в руках были лишь чемодан, четыре тетради с чертежами будущей налоговой системы и письмо от одного из бывших преподавателей, что ныне (на момент 31) работал в Комитете по восстановлению.

Он попал в Аустрейнскую администрацию не сразу. Сначала - архивариус. Затем - аналитик по инвентаризации. Только в 1936-м году он получил личный вызов к Императору. Йозенф помнит, как Кински тогда сказал
"Государство без фундамента как дом на болоте. Ты, Штернберг, и есть камень, на который я положу основание."

Так и родилась Имперская налоговая служба, а Йозеф стал её сердцем. Он создал вертикаль из ревизоров, ввел карту доходности провинций, узаконил сводку расходов для каждого гражданина и впервые добился 96% сбора налога в недавних серых зонах Чехии а затем и Венгрии. Его не боялись, его уважали. Те, кто прятал доходы, попросту исчезали, шаттенгарде работали без перерыва... Не потому что Йозеф был жесток, а потому что он был неумолим. Он смотрел на числа как следователь и находил преступление, даже если все были уверены в своей невиновности.

Семья и жизнь вне службы

Свою жену, Гертруду фон Гаймбах, он встретил на заседании Совета по восстановлению. Она была дочерью фабриканта из Линцена, представительницей образованной бюргерской династии. На первом же заседании она жестко раскритиковала проект субсидий, предложенный Йозефом, и тот впервые за долгое время... промолчал. Вечером он предложил ей ужин, а через год они были в браке.
Гертруда стала его тенью и балансом - он строг, она тепла. Он аналитик, она дипломат. Вместе они воспитали двух сыновей, Франца и Вольфганга, которых Йозеф лично отобрал для столичного Лицея Имперского управления.

Современность

На 1945 год Йозеф фон Штернберг остаётся одной из самых влиятельных фигур Аустрейна, пусть и не самых публичных. Его голос звучит редко, за ним цифры, за цифрами - законы. Он по-прежнему не имеет личной собственности, живёт в скромном доме в Вейне, пишет от руки и ежедневно лично утверждает сводку движения средств. Никто не знает, как он отдыхает. Говорят, что в шахматах он играет сам с собой. Но известно точно - пока фон Штернберг на своём посту, Империя может быть спокойна за свою казну. И за порядок в своих границах...